Сокрушительный шквал санкций и уход крупных поставщиков софта и «железа» с российского рынка породили неопределенность, с которой столкнулся без исключения каждый высокотехнологичный бизнес в РФ, в том числе компании-разработчики систем искусственного интеллекта и робототехники. Туманные перспективы ближайшего будущего накаляет и то, что геополитику сложно прогнозировать. Что же поможет удержаться на плаву представителям IT-индустрии, которые не покинули пределы страны и планируют дальше развиваться в рамках внутреннего рынка?

Объективно сегодня под угрозой исчезновения множество компаний в сфере высоких технологий. Резкое столкновение с новой реальностью требует от них фундаментальной перестройки бизнес-моделей для преодоления многочисленных барьеров:

◉ как внешних, связанных с макроэкономическими изменениями, разрушением логистических цепочек, остановкой трансграничных платежей и так далее;

◉ так и внутренних, обусловленных спецификой конкретного бизнеса: например, зависимостью от иностранных инвестиций или ориентацией на западные рынки.

Было бы ошибочным предположить, что есть «серебряная пуля» — универсальный подход, который помог бы справиться со всеми новыми вызовами. Однако в нынешней ситуации перед всеми руководителями высокотехнологичных компаний стоит общая задача: она заключается в осознании и личностном принятии новых условий. Только после этого возможна адаптация бизнеса.

К сожалению, не все владельцы и топ-менеджеры готовы быстро перестроиться. Об этом свидетельствует опыт обанкротившихся в прошлом компаний, и его полезно проанализировать.

После переломного момента, когда бизнес де-факто становится банкротом, собственники и топ-менеджмент зачастую еще от полугода до нескольких лет придерживаются старой бизнес-модели. Во-первых, успешный опыт преодоления предыдущих кризисов формирует иллюзию «похожести» текущей ситуации. Во-вторых, личное эго не дает руководителям психологически принять провал бизнес-модели, которая строилась годами или даже десятилетиями. В итоге те ресурсы, которые могли быть направлены на поиск новых решений, расходуются на поддержание иллюзий и амбиций, что делает наступление банкротства неизбежным.

В конце февраля 2022 года многие российские высокотехнологичные компании как раз и оказались в той точке невозврата, после которой критически важной становится скорость прохождения всех стадий психологического принятия ситуации. Старая бизнес-модель с налаженными взаимоотношениями и выстроенными цепочками поставок перестала существовать: это данность. Чем быстрее руководители с ней примирятся, тем быстрее получится построить с нуля новую модель ведения бизнеса с учетом: 

1. географической переориентации, требующей переделывать бизнес под экономику российского рынка;

2. отсутствия доступа ко многим ключевым продуктам и технологиям, поставляемым из-за рубежа (по крайне мере, в ближайшее время);

3. кадрового голода в IT — и особенно в сфере искусственного интеллекта, обусловленным в том числе эмиграцией IT-специалистов.

Представителям бизнеса стоит обратить внимание и на меняющиеся перспективы сегментов рынка. Из-за падения покупательной способности граждан бизнес-модели, заточенные под B2C-сектор, окажутся наиболее уязвимыми, тогда как интерес к B2B- и B2G-сегментам будет только расти.

Для высокотехнологичных компаний весомую роль в преодолении кризиса может сыграть и государство, которому также придется отступать от классической парадигмы в силу сложившихся обстоятельств. Те меры поддержки IT-отрасли, которые были введены в связи с новыми санкциями, необходимо усилить политикой агрессивного импортозамещения.

В этом свете крайне релевантным представляется опыт Китая в части ведения политики в сфере hi-tech. Китайская модель изначально была ориентирована на обратную разработку технологий (reverse engineering). То есть исследуется уже готовое решение и документация на него для понимания принципа работы устройства или программы, а затем изобретение дорабатывается или воспроизводится без прямого копирования, но и без особого внимания к соблюдению законодательства в отношении прав на объекты интеллектуальной собственности. Думаю, и нам стоит избавиться от иллюзий и выбрать оптимальные методы создания новых продуктов.

Вторым ключевым направлением в китайской модели выступает масштабное и заведомо избыточное финансирование IT-проектов и инфраструктуры. В этой связи целесообразно провести анализ принципов и подходов к бюджетному финансированию IT-проектов в РФ. Мы видим, что российское правительство сейчас увеличивает гранты и субсидии для перспективных IT-решений. Например, скорректирован в большую сторону объем поддержки российских разработчиков ИИ в рамках федерального проекта. Однако в России процедуры предоставления денежных средств из бюджета — многоступенчатый процесс, ориентированный, в первую очередь, на минимизацию риска неэффективного расходования бюджетных средств.

Согласно же китайской модели, государственные инвестиции в IT-проекты де-факто осуществляются в заявительном порядке, при котором все конкурсные, квалификационные и бюрократические преграды сведены к минимуму. Это также во многом нивелирует возможные претензии к администраторам бюджетных средств в тех случаях, когда по каким-то причинам проекты «не выстреливают». Обратной стороной данной политики являются предельно жесткие санкции в случае нецелевого использования полученных средств и коррупции (вплоть до смертной казни).

Иными словами, только незамедлительное осознание реальности, создание новой модели функционирования высокотехнологичного бизнеса и новых принципов государственного финансирования и подходов к разработке позволят избежать краха компаний из сферы hi-tech.

Фото: Pixabay